В прошлой жизни...

В одной из прошлых жизней я была мужчиной-воином, а еще раньше – знахаркой. Были и другие воплощения, но эти два я помню особенно хорошо. Мои ладони до сих пор хранят ощущение рукояти тяжелого меча. И прикрывая глаза, я вижу холодный блеск стали – это солнечные блики играют на отточенном лезвии. Иногда я слышу отдаленный гул битвы, отшумевшей несколько веков назад. Много народу полегло в ней. Но я выжил. Остались мой король, я, несколько рыцарей и знамя, под которым мы шли. Я помню, как озирал поле, на котором мы сражались и тела погибших. Они перемешались между собой – те, кто были на нашей стороне, и другие. Между людьми лежали кони. Смерть уравняла всех, и я не чувствовал ни гнева, ни скорби. Я стоял рядом с моим королем и в одной руке сжимал рукоять потрудившегося меча, а в другой – древко знамени. Битва кончилась, и я снял шлем. Было тепло, светило солнце и легкий ветерок обдувал мое разгоряченное лицо и намокшие от пота волосы. Я слышал ржание осиротевших лошадей, которых сгоняли в одно место наши оруженосцы, и бряцанье доспехов уцелевших. Я видел, что над полем уже начинают кружить вороны. Я стоял рядом с моим королем и думал, что нет ничего странного в том, что ранее я врачевал людские тела, а теперь убиваю их. И в том, и в этом воплощении я служил Богу, а служить Ему можно по-разному.

Знахаркой я жила в маленьком домике на краю леса. Была деревня на берегу неширокой небыстрой речки, вокруг деревни были засеянные поля, был луг, где выпасали скот и был густой малохоженный лес. Вот на краю леса и я и жила. Собирала на лугу и лесных полянах травы, коренья, листья и ягоды, готовила отвары и настои и пользовала ими тех, кто обращался за помощью. Лечила хвори телесные и душевные, лечила домашний скот, заговаривала на удачу. Самые яркие ощущения этого воплощения – земля и трава под босыми ногами. Иногда теплые, согретые солнцем, иногда прохладные в лесной тени или мокрые от росы. Летом я выходила из дома до рассвета, когда земля была еще холодной, и никогда я так остро не чувствовала ее силу, как в те мгновения, когда она пробуждалась навстречу восходящему солнцу. Все живое ликовало и пело гимн животворящему светилу, и я ощущала, как мощь земли наполняет меня через ступни ног, а энергия солнца вливается через повернутые кверху ладони. О, женщина может вобрать и уравновесить эти две силы! Я вкладывала их потом в свои настои и отвары, но еще больше – в слова заговоров. И чем дальше, тем больше, я осознавала, что слова врачуют лучше трав. Слова могли и убивать, а потому я подбирала их бережно и пользовалась очень осторожно. Силы мои росли, а с ними и росла ответственность - употребить во благо. А это возможно, только когда служишь Богу.

В своем теперешнем воплощении я выращиваю цветы и овощи, и они растут пышней и лучше, чем у многих – я взращиваю их своей энергией, как мать вскармливает своим молоком дитя. Знахарский опыт общения с землей, солнцем и травами дает мне такую возможность. И я вкусно готовлю: это тоже проявление способностей бывшей знахарки. Я могла бы снова врачевать людей, если бы захотела. Но теперь я хочу врачевать души. Я познала силу слова и хочу использовать ее. Потому что знаю теперь, что здоровая душа сама исцеляет тело, в котором обитает. А значит, учитель выполняет дело знахаря, но гораздо эффективнее.

Отдыхая от битв, я складывал баллады и песни о любви для прекрасных дам. Я любил женщин, как вообще любил красоту в самых разных проявлениях: деревья, цветы, травы, лошадей, птиц и собак, храмы и замки, которые возводили зодчие по приказу моего  короля, гобелены, которые ткала моя матушка. Женщин, их глаза, улыбки и легкую поступь я любил особенно. Но все же ушел в монастырь, когда церковный владыка объявил крестовый поход, и мой король поддержал его. Страсти, обуревающие некоторых властителей дум, не имеют ничего общего с истинной Верой. Веруя в Единого Бога, я не видел разницы между религиями и не захотел обнажать свой меч против тех, кого называли еретиками только потому, что они отправляли иные обряды. Я ушел в монастырь и молился о душах тех, кто пошел в крестовый поход равно, как и о душах тех, против кого он был направлен. Ибо нет невинно убиенных, как нет и убийц – исполнив предназначение, души тех и других уходят к Господу.

Свои знания я передала воспитаннице. Она не была моей дочерью по крови, в том воплощении эта светловолосая девочка была сиротой. Я вырастила и воспитала ее и, чувствуя в ней подобную моей силу, научила всему, что знала сама. Я умирала спокойной: у меня была преемница. Я чувствовала себя созревшим плодом: я падала с дерева, но мои семена проросли и дали побеги. Смерть – естественное завершение земного пути, мирный сон после долгих трудов. И отдых перед новыми трудами.

Воин, поэт и монах, в чьем теле я когда-то жила, не сожалел об отсутствии у него детей: он не сеял жизнь, он сеял слова. Его баллады и песни пели и тогда, когда развеялся прах его земного тела. Постепенно люди забыли его имя, а потом забыли и его песни, но слова не умирают никогда: однажды сказанное, слово остается в дыхании ветра, в шепоте листьев, в пении птиц. В сердцах человеческих слово дает новые всходы, и истина прорастает к солнцу, как ароматный цветок.

Господь оказал мне великую милость, и в нынешнем воплощении я рожаю детей. Материнская любовь – это земное отражение любви Господа к своим творениям. Познав ее, я получила то, чего не дали мне мои предыдущие жизни. Теперь мой опыт полнее: помимо силы и красоты слова, которым я научилась ранее, я научилась выражать благодарность. Я осознала, что меня будут любить всякой, но лучшее, что я могу сделать для Господа – это быть счастливой. Это лучшее служение Ему и высшая степень благодарности. Идите. Услышьте. Сие есть вера моя.

Наталья Гордиенко.