Невероятная жизнь и деяния великого учителя Падмасамбхавы (Гуру Ринпоче)

До прихода буддизма Тибет представлял собой неприступную страну, населенную дикими и даже каннибальскими племенами, ведшими между собой почти постоянную гражданскую войну. Время от времени несколько таких кланов объединялись для набегов на китайскую территорию. Тибетская религия представляла собой одну из разновидностей шаманизма под названием «бон», состоявшую главным образом из ритуальных плясок и жертвоприношений, призванных умиротворять сонмы демонов, которые, как полагали, постоянно раздражались людскими делами.

До появления буддийских монахов у тибетских племен не было ни истории, ни письменности, а их искусства и ремесла носили туземный характер, в сравнении с искусствами и ремеслами их соседей — индусов и китайцев.

Как Буддизм пришел в Тибет?

До конца VII века после рождества Христова даже китайцы не могли проникнуть в Тибет. Существует, однако, доказательство того, что в какие-то очень древние времена в почти неприступные высокогорные районы Тибета были привнесены оккультные обряды и что еще до христианской эры там были построены храмы религиозного мистицизма. Такие институты слабо влияли на общее положение народа, и теперь мало что осталось, что подтверждало бы их существование, разве что сильно преувеличенные легенды в буддийских книгах, посвященных доисторическому периоду.

Согласно одному рассказу, буддийские жрецы вступили в Тибет в V веке до н. э. Другое предание гласит, что в 137 г. до н. э. на горе Кайласа был построен монастырь, а в третьем описываются некоторые священные реликвии буддийской веры, свалившиеся с неба в IV веке н. э.

Современные историки, к сожалению, совершенно несведущие в вопросах ламаистской традиции, склонны подвергать сомнению то, что буддизм оказывал влияние на тибетцев до VII века нынешней эры, да и никаких полных исторических сведений до XI века не сохранилось. Вполне упорядоченная история, правда, несколько приукрашенная, которой мы располагаем, начинается именно с этого времени.

Первым европейцем, проникшим в Лхасу, этот Ватикан буддизма в Тибете, был миссионер римско-католической церкви отец Одерик из Порденоне, добравшийся до этой цитадели ламаизма в 1328 г. или около того.

Примерно в 630 г. н. э. на престол объединенных кланов Центрального Тибета взошел Цонг-цзенгамбо, чтобы продолжить общие организационные дела своего отца, который расширил свои владения до долины Ярлун.

Молодой царь, будучи всего лишь тринадцати лет от роду, легко подпал под влияние двух своих юных жен: Бхрикути, дочери непальского царя, и китайской принцессы Вэньчэн. Обе царственные супруги твердо держались буддийской веры.

Когда Цонгцзенгамбо просил руки принцессы Непала, он обратился к ее отцу со следующими словами:

«Я, царь варварского Тибета, не осуществляю десять добродетелей, но если тебе будет угодно отдать мне в жены твою дочь и пожелать, чтобы у меня был Закон, я буду жить десятью добродетелями… И хотя я не знаю искусств… будь на то твое желание… я построю пять тысяч храмов».

Так буддизм пришел в Тибет.

Цонгцзенгамбо послал в Индию мудрейшего из своих министров, прославленного Тхонми Самбхоту, который в течение нескольких лет учился там у буддийских монахов. Впоследствии он вернулся в Тибет, привезя то, что стали называть тибетским алфавитом, и несколько основных книг священного писания буддизма.

Хотя Цонгцзенгамбо несомненно был величайшим из первых царей Тибета, почти все, что он сделал для буддизма, сводится лишь к созданию прецедента, на фундаменте которого жрецам и правителям более поздних времен суждено было возвести сложную структуру ламаизма. Он не был религиозным человеком и вел жизнь воина: за границей — со своими армиями, дома — со своими женами. У его непальской принцессы был вспыльчивый нрав, и она постоянно будоражила его домочадцев из ревности к китайской жене.

Цонгцзенгамбо был посмертно канонизирован за то, что открыл путь цивилизации в Тибет, и в ламаистском пантеоне считается воплощением великого бодхисатвы Авалокитешвары, известным китайцам как Гуань-инь. Его двух жен тоже канонизировали в качестве женских аспектов (шакти) божественной силы, и они стали белой и зеленой Тарами соответственно.

Первое изображение Будды попало в Тибет в составе приданого непальской принцессы. В правление Цонгцзенгамбо в Тибет прибыли следующие жрецы-буддисты: Кушара и Шанкара Брахмана из Индии, Сила Манью из Непала, Хуашан Маха-Цзэ из Китая и Табута и Ганута из Кашмира.

Рождение Падмасамбхавы

Падмасамбхава родился в провинции Удьян, расположенной к северо-западу от нынешнего Кашмира. Точная дата его рождения не ясна, но для практических целей можно считать, что это чудесное событие произошло в первые годы VIII столетия.

«Лотосорожденный» — под таким именем он широко известен народам трансгималайской Азии — имеет несколько титулов. Тибетцы называют его Гуру Ринпоче, или Драгоценный Гуру, а еще проще его величают Лопоном, что означает «учитель».

Удьяна, родина мастера, долгое время ассоциировалась с рассказами о магии и колдовстве. Марко Поло пишет об этой северной стране:

«Они проявляют поразительную осведомленность в области черной магии и колдовства, так что могут заставить своих идолов говорить. Они умеют также с помощью заклинаний изменять погоду и напускать темноту и проделывать такие необыкновенные вещи, что, не видя их, никто в них не поверит».

В начале VIII века правителем великой страны Удьяны был слепой царьИндрабодхи. Его царствование было отмечено исключительными несчастьями. Его народ поражал голод. Чтобы облегчить страдания народа, царь опустошил свою сокровищницу, разорив государство. Главным же несчастьем была смерть единственного царского сына, так что царство исполнилось скорби, страдания и отчаяния. В это время царь и его народ молили богов о помощи и делали многочисленные пожертвования в святыни и храмы Будды.

И столь искренни и благочестивы были эти люди и так глубоко было их горе, что их молитва вознеслась через все локи, или миры, и была услышана вечно внемлющим Амитабхой. Молитвы народа Удьяны возбудили сострадание в вечно погруженном в размышления Владыке, восседавшем над вселенной на своем лотосовом троне, и он осознал в душе, что им следует ниспослать помощь.

Так в мгновение ока таинство осознания исторгло из Амитабхи луч света, который, пронзив все миры, пролился на землю красным лучом небесного сияния. И наконец красный луч остановился в самом центре священного озера посреди Удьяны.

Индрабодхи дано было в видении предзнаменование великого события. Золотая молния обрушилась с небес и успокоилась в его руке, и яркий свет залил весь мир. Когда видение прошло, царь понял, что чудо действительно свершилось, ибо к нему вернулось зрение, и до него дошло известие, что радуга света упала с неба и плавала на поверхности лотосового озера Дханакоша. Этот свет не только распространялся через все элементы материи, но к тому же освещал и сверхфизический мир, заставляя светиться и приводя в восторг всю природу.

Царь, глубоко чувствовавший и испытывавший горячую благодарность за божественное заступничество, вошел в лодку и поплыл по озеру. Там он увидел покачивающийся на воде цветок лотоса необыкновенной красоты, намного более прелестный, чем любой природный цветок. В самом сердце цветка сидел на лепестках прекрасный светящийся младенец, державший в ручонке молнию, а его тело излучало неописуемое сияние.

Хотя точную дату установить невозможно, описываемое событие произошло, как сообщают, в 10-й день 7-го месяца тибетского календаря, и ребенку было 8 лет от роду.

Согласно легенде царь Индрабодхи пал на колени в лодке, преклонившись перед чудесным ребенком.

«Кто ты? — воскликнул он. — Кто твой отец? Из какой ты страны?»

И мальчик ответил:

«Я знаю, кто был моим отцом! Я пришел во исполнение пророчества Шакьямуни, который объявил, что «через двенадцать сотен лет после меня… некто более прославленный, чем я, родится из лотоса и будет известен как Падмасамбхава Лотосорожденный, и он станет учителем моей эзотерической доктрины Мантр и избавит все существа от страданий».

Царь привел Падмасамбхаву во дворец, где, подобно Будде Гаутаме, его воспитывали и учили как принца. Он изучал искусство, письмо и военные искусства. И снова, как в случае Будды, отец Падмасамбхавы желал, чтобы сын женился и вступил на трон. Жена была выбрана, и пять лет принц жил в мирском счастье. Но, в конечном счете, снова, подобно Будде, Падмасамбхава понял иллюзорность и неудовлетворительность природы всего мирского и объявил о своем намерении отказаться от мира и стать монахом. Затем он ушел, оставив жизнь во дворце ради неизвестного пути самоотречения.

Но в остальном путь Падмасамбхавы радикально отличается от пути Будды. Падмасамбхаву обвиняют в смерти нескольких человек. Министры царя требуют, чтобы он был казнен через повешение. Правитель отвечает:

«Этот сын — не человеческого происхождения, и, поскольку он, возможно, воплощенное божество, высшая мера наказания к нему применена быть не может. Поэтому я приказываю его сослать»

Так, как и у других индийских сиддхов, мирская жизнь Падмасамбхавызаканчивается, и у него не остается никакого другого выбора. Он удаляется в изгнание и много лет практикует буддизм то в одном месте кремации, то в другом. Он использует трупы как сиденья для медитации, пищу, оставленную мертвым, — для своего пропитания и их саваны — в качестве своей одежды. Когда наступает голод, он преобразовывает (превращает) плоть трупов и этим существует, используя кожу мертвых для одежды. В этот период Падмасамбхава изучает с разными духовными наставниками хинаяну, махаяну и ваджраяну. В частности, он получает тантрическое посвящение и наставления от многих осознанных практиков тантризма, мужчин, известных как сиддхи, и женщин — дакини, или «посетителей неба». В конечном счете, благодаря этой практике, Падмасамбхава достигает реализации (хотя, поскольку он был рожден в лотосе, это было в некотором смысле в нем с самого начала) и обретает удивительные способности. Он начинает использовать их в служении дхарме, приручая и преобразуя не-буддистов и злобных духов.

Другой индийский царь, общавшийся с Падмасамбхавой, – это царь Ашока, у которого некогда была огромная империя в Азии. Прежде всю свою жизнь он был очень жестоким и убил тысячи живых существ. Когда он встретил манифестацию Гуру Падмасамбхавы, его сердце полностью изменилось и он пообещал, что никогда больше не притронется к мечу. Он начал трудиться на благо дхармы, делая постоянные подношения учителям и утверждая буддийскую дхарму по всей южной Азии. Сказано, что Ашока построил миллион буддийских ступ в разных частях своего царства.

Несмотря на то, что Падмасамбхава был просветленным от рождения, и все знания спонтанно возникали в его уме, он принял монашеское посвящение и обучался у многих буддийских Учителей, в том числе и у ближайшего ученика Будды Шакьямуни – Ананды. Такого рода демонстрация была ему необходима, поскольку обладающий высокой реализацией Учитель сам обучается для того, чтобы подтвердить свою преемственность, связь с линией духовной передачи Будды. Кроме того, он получал прямые наставления от Мастеров, обитающих не на материальном, а на тонких планах реальности.

Путь учительства, продемонстрированный Гуру Падмасамбхавой, был крайне необычен. Обычно он просто создавал ситуации, которые в ходе своего развития чему-то обучали его учеников. Более того, он допускал возможность совершения учениками ошибки. Будучи сам просветленным и имея дело с загрязненным умом, Падмасамбхава позволял заблуждениям одерживать вверх, чтобы впоследствии они стали очевидными и исчезли сами по себе. Он считал, что с помощью обычной линейной логики и слов в мире явлений, обладающем собственной логикой развития событий, трудно что-то реально изменить. И поэтому он обучал учеников наглядно, на собственном примере, часто демонстрируя так называемые чудеса, на самом деле доказывающие то, что человек, обладающий совершенным контролем над собственным умом, способен воздействовать и на окружающий его мир.

Так, однажды Падмасамбхава посетил женский монастырь. В нем жила принцесса Мандарава, дочь царя Сахора, лишь недавно ставшая монахиней. Девушка содержалась в большой строгости, и ее охраняли пятьсот женщин, следивших за тем, чтобы она соблюдала свои обеты. Мандарава стала ученицей Гуру Ринпоче. Узнав об этом, царь, у которого были очень жесткие представления о религиозном рвении, разгневался и велел бросить Мандараву в яму, а Падмасамбхаву сжечь заживо. Падмасамбхава никак не воспрепятствовал этому, умолчав о том, что он Великий Учитель. Костер полыхал семь дней вместо обычных двух. Царь, заподозрив неладное, отправил служителей на место казни посмотреть, что происходит. И они обнаружили вместо пепелища прекрасное озеро, посреди которого на цветке лотоса сидел Падмасамбхава. Продемонстрировав свои чудесные способности и превратив огонь в воду, Падмасамбхава заставил царя признать свою ошибку. Тот пригласил его во дворец, освободил Мандараву из ямы и принял вместе со своими подданными буддизм.

В буддийских летописях говорится, что в общей сложности Падмасамбхава распространял Дхарму в Индии и прилегающих к ней странах около тысячи пятисот лет. По этому поводу Падмасамбхава в одном из своих предсказаний сказал, что в будущем «многие ученые мужи, как действительно знающие, так и невежды» усомнятся в правдивости некоторых сведений о его жизни, но что это не имеет значения, потому что те, кто будет просто полагаться на Гуру Ринпоче в своей духовной практике, беспрепятственно получат помощь и благословение.

Падмасамбхава отправляется в Тибет

После Индии Гуру Ринпоче отправился в Тибет. Тибетский царь Трисонг Дэцен, считающийся воплощением бодхисаттвы мудрости Манджушри, пригласил великого ученого и настоятеля знаменитого монастыря Наланды Шантаракшиту для проповеди Дхармы и строительства Самье – первого буддийского монастыря в Тибете. Однако, как утверждается, местные министры и духи мешали строительству. Тогда царь, по совету Шантаракшиты, послал гонцов, чтобы пригласить Падмасамбхаву, обладавшего славой великого мага. Предвидя это, Гуру Ринпоче уже был в пути. Основная трудность, с которой ему предстояло столкнуться при проповеди нового учения, была традиционная религия Тибета – бон.

Это была мощнейшая духовная традиция, основанная не на вере в Бога, но, подобно даосизму и некоторым верованиям американских индейцев и африканских племен, на идее взаимодействия и противопоставления Земли и Неба. Если бы Падмасамбхава вздумал оспорить взгляды бонцев с помощью обычной логики, то ему пришлось бы использовать аргументы типа: «Неба и Земли как таковых не существует, потому что они существуют во взаимозависимости, как единое целое». Тибетцы просто не стали бы его слушать, так как им было очень хорошо известно, что небо существует, земля существует, так же как существуют звезды, животные и они сами. Как можно было им передать учение об Уме, способном достичь состояния недвойственности и Просветления?

Падмасамбхава отверг идею интеллектуальной проповеди и пошел по другому пути, проявив всю свою мудрость и использовав все мастерские средства для того, чтобы продемонстрировать силу просветленного ума. Этот путь, по которому может идти лишь тот, кто сам обладает духовным совершенством и абсолютной непривязанностью к собственному «я», заключался в том, что Гуру Ринпоче начал ломать стереотипы мышления местного населения. Как пишет Чогьям Трунгпа, своим странным, непредсказуемым поведением Падмасамбхава вызывал замешательство, порой полный хаос, вскрывая пороки и обнажая слабости тех, с кем он имел дело. Если у них были сомнения относительно его деятельности, он пользовался этими сомнениями. Если человек был жертвой слепой веры, Падмасамбхава шокировал его. В результате столкновения с не знающей никаких границ «безумной мудростью» в учениках Гуру Ринпоче происходил внутренний переворот, и они созревали для получения знаний, необходимых для дальнейшего духовного роста.

Например, когда Падмасамбхава впервые прибыл в Тибет, царь потребовал, чтобы тот поклонился ему, но тот сказал в ответ, что является живым Буддой, и выпустил из ладоней магический огонь, опаливший одеяния царя и придворных. После этого Трисонг Децэн поклонился первым и стал его учеником.

Или вот еще одна история. Считается, что Тибет охраняют двенадцать богинь, обитающих в Гималайских горах. Когда Падмасамбхава пришел в Тибет, одна из них отказалась его признать и попробовала от него убежать. Но куда бы она ни прибегала, везде натыкалась на Падмасамбхаву. То он, дожидаясь ее, танцевал на вершине горы, то сидел на камне в долине. В конечном итоге она решила спрятаться в озере, но Падмасамбхава превратил его в расплавленное железо, и ей пришлось сдаться, преклонившись перед вездесущим умом Падмасамбхавы и его способностью находиться сразу во всех местах.

Во время пребывания в Тибете (всего около 55 лет) Падмасамбхава достиг очень многого, обучая местных жителей преодолевать ограниченность своего восприятия и искоренять заблуждения. Он посвятил многих своих последователей в глубочайшие буддийские учения, в том числе передал наставления Высшей Йога-Тантры, Дзогчена («Великого Совершенства») своим ближайшим ученикам; включил магические традиции бонской религии в буддизм, изменив их «окраску», и подчинил местных божеств и духов, связав их клятвой охранять буддийское учение; освятил место строительства монастыря Самье, после чего тот превратился в крупнейший центр изучения и перевода буддийских писаний и так далее.

Падмасамбхава искренне полюбил тибетцев. Его деятельность привела к тому, что Тибет вышел на новый этап духовного развития. И по сей день тибетцы считают Гуру Ринпоче своим духовным отцом.

«Безумная мудрость» Падмасамбхавы проявилась и в том, что он укрывал с помощью учеников во многих местах священные реликвии, а также тайные учения, предназначенные для будущих поколений. Это делалось с тем, чтобы защитить тайные тантрические учения от исчезновения и искажения глупцами и интеллектуалами в будущем. Для каждого из этих сокровищ, называемых «терма», Гуру Ринпоче оставил подробные указания о времени их открытия в будущем, а также назвал ученика, который их откроет. Эта направленность в будущее его духовной миссии и определила то особое место, которое Падмасамбхава занял во внутреннем мире тибетцев, и его значение для настоящего времени.

В учениях терма содержатся методы реализации, предназначенные для конкретной эпохи, конкретного поколения людей и конкретного человека, открывшего их. Эти учения открываются и до сих пор. Они стали живым источником Дхармы для многих поколений буддийских практиков. Сам принцип возможности постоянного самообновления духовной традиции, заложенный в терма, определяет их огромное значение. Присутствовали в терма и предсказания, непосредственно относящиеся к европейцам, которые гласили, что в период упадка Тибета Дхарма придет на «землю белых людей».

Благословив землю Тибета и приведя сотни учеников и учениц к высшей реализации, Падмасамбхава дал последние наставления своей ближайшей ученице и сподвижнице Йеше Цогьял, принцу Лхасе и другим ученикам, после чего во исполнение другого предсказания Будды Шакьямуни «взошел на льва и отбыл по небу на континент Чамара, населенный кровожадными людоедами-ракшасами». Обратив их в буддизм, он воздвиг на вершине Славной Горы Цвета Меди немыслимый Дворец Лотосового Цвета – свою чистую землю. Сказано, что он пребывает там и по сей день как держатель знания и будет оставаться до конца самсары, поддерживая всех идущих по пути Тантраяны.

Автор: Крышень Хари

Источник: http://satgatim.ru/